Росстат подвел первые, пока предварительные итоги экономической динамики в 2020 году. Есть чему порадоваться и о чем задуматься.
Позитив в том, что, как подсчитал Росстат, в прошлом году российская экономика снизилась всего на 3,1%. Что снизилась — конечно, плохо, но ожидания были гораздо более пессимистичными. Эксперты говорили о консенсус-прогнозе на 2020 год, цифры которого — от минус 3,5% до минус 3,8%. Росстат, получается, порадовал.
Один из очевидных факторов, повлиявших на снижение российского ВВП помимо карантинных ограничений, — это падение цен на нефть и газ и соответствующее сокращение стоимостных объемов их экспорта. Наталия Орлова из Альфа-банка дополняет расчеты Росстата следующими арифметическими действиями. Она считает, что из общего падения в 3,1% на добычу полезных ископаемых приходится 2%, тогда все остальные виды экономической деятельности сократились всего на 1,1%. Показатель, явно добавляющий позитива.
Дальше, правда, с позитивом хуже. Можно сравнить кризис 2020 года с кризисами 2015 и 2009 годов. Самыми любопытными в этом сравнении оказываются следующие цифры. Доля расходов на оплату труда в ВВП-2020 выросла до 49,5% по сравнению с 46,3% в 2019 году. Это результат антикризисной социальной политики. Но вот что настораживает: если в кризис 2015 года доля тех же расходов не изменилась и оставалась такой же, как и в 2014 году, — 47,8%, то в кризис 2009 года она достигала 53%. Получается, что в кризис 2009 года антикризисные меры были гораздо четче социально ориентированными, чем в 2020 году. И это несмотря на то, что сам текущий кризис — прежде всего социальный, а уже потом экономический: он вызван эпидемией, угрожающей жизни и здоровью людей, а не долговыми пузырями или биржевой паникой. К приоритетам текущей антикризисной политики появляются вопросы.
Возможно, ответ в том, что в 2009 году финансовые резервы были еще нетронутыми, а потом правительство немного поиздержалось, и у него развился комплекс скупого рыцаря. Возможно, все дело в том, что в 2009 году правительство возглавлял Владимир Путин, а он привык сам принимать решения, а не ждать, когда их примут за него. Но в любом случае сравнение показателей социальной ориентированности антикризисной политики 2009 и 2020 годов оказывается не в пользу правительства Михаила Мишустина.
Зато нынешнее правительство гордится тем, что по международным сравнениям российская экономика в 2020 году смотрится лучше многих других. Действительно, мировая экономика, как считает МВФ, снизилась на 3,5%, а экономика, например, США — на 3,4%. Сейчас, правда, официальные здравницы в честь российской экономической политики звучат уже чуть глуше. Потому что и восстановление как мировой экономики, так и экономик США и ЕС, не говоря уже о Китае и Индии, происходит быстрее российской. Напомним, Минэкономразвития исходит из того, что рост нашей экономики в 2021 году составит 3,3%. По имеющимся прогнозам рост экономики Индии будет на уровне 11%, Китая — 8%, США — 5,1% (прогноз того же МВФ), ЕС — 4,2%, мировая экономика вырастет на 5,5%.
Почему Россия, если следовать прогнозам, опять оказывается в отстающих? Ничего неожиданного: по тем же самым причинам, по которым снижение российского ВВП в 2020 году оказалось щадящим. Все дело — в структуре российской экономики. В ней низка доля услуг, и в целом она в гораздо большей мере ориентирована на удовлетворение запросов государства как такового или тех потребностей, которые оплачиваются государством, чем непосредственно на потребности и спрос граждан. Соответственно, негатив пандемии и затронул российскую экономику относительно меньше, чем экономики тех стран, которые в большей мере непосредственно ориентированы на потребности и, соответственно, доходы людей.
