Разные политические персоны, народ один
Уже за несколько дней до 90-летнего юбилея первого президента и отца-основателя современной России Бориса Ельцина я начал прокручивать в своей голове разговор, который несколько лет тому назад состоялся у меня с его вдовой Наиной Иосифовной. После одного из моих интервью с бывшей первой леди страны мы сели на кухне ее резиденции пить чай с обожаемыми мной фирменными плюшками, которые Наина Иосифовна всегда выпекает сама. И вот в ходе этого неформального общения вдова бывшего лидера нашего государства сделала мимолетное замечание, суть которого сводилась к следующему. Вот, мол, на Бориса чего-то только не наговаривают! А ведь он, будучи президентом, не имел права никому по собственной инициативе даже квартиры выделить!
Бросив эту реплику, Наина Иосифовна, по моему убеждению, не претендовала ни на какие глубокие исторические или политические обобщения. Но тем не менее именно подобное важное обобщение у нее и получилось. Слова вдовы первого Президента РФ — ключ к пониманию феномена Ельцина. Феномена, который, сменив героев, продолжает оказывать мощное влияние на нашу политику даже сейчас — спустя многие годы после завершения активной фазы карьеры и даже жизни Бориса Николаевича. Признайтесь: я не только вас заинтриговал, но и запутал? Обещаю исправиться: разложить все по полочкам.
Наина Иосифовна Ельцина — один из самых светлых, чистых и достойных людей, которых я встречал за долгие годы своего общения с крупнейшими политическими фигурами нашей страны. В ней нет ни грамма лукавства или рисовки. Приведенные мной слова Наины Иосифовны очень точно, честно и искренне отражают то, как она воспринимала своего мужа, и то, как Борис Николаевич воспринимал самого себя. У этого самовосприятия лишь одна проблема: оно абсолютно не соответствует реалиям времен ельцинского правления. В период пребывания Ельцина у власти он не просто мог играючи наделить кого угодно квартирой. Решения Ельцина — или, вернее, решения, которые принимались от имени первого президента при его полном или частичном невнимании к происходящему и непонимании его сути, — прямо ответственны за то, что к финалу его правления львиная доля национальных богатств страны оказалась в руках кучки случайных людей.
В книге Михаила Зыгаря про российские президентские выборы 1996 года «Все свободны» приводится очень показательный рассказ бизнес-магната Владимира Потанина об обстоятельствах его назначения первым вице-премьером РФ летом 1996 года. Началось все с разговора с Анатолием Чубайсом, который на тот момент формально не занимал никаких государственных постов. Прервав обсуждение вопросов, с которыми к нему пришел Потанин, Анатолий Борисович заявил ему: «Подожди, это все хорошо, но есть другая мысль». — «Какая?» — «Ты первый вице-премьер». — «Анатолий Борисович, при всем уважении. У вас там перегрев случился, пока вы боролись с Коржаковым? Ударило что-то в голову?»
Однако, хорошенько поразмыслив, магнат меняет свое мнение. Продолжаю цитировать книгу Зыгаря: «В понедельник Потанин дает свое согласие, а во вторник его везут на дачу к Ельцину. Президент плохо себя чувствует, с трудом ходит. Говорит общие слова про то, что ему нужна свежая кровь. И все. «Я так на работу не нанимаю людей», — удивляется Потанин. У него нет сомнений, что Ельцин почти ничего про него не знает и решил назначить просто со слов Чубайса». Неодобрение и недоумение, пронизывающие весь этот рассказ Владимира Потанина, по-человечески очень понятны. Но вот что бы произошло в случае, если бы у Ельцина был другой стиль руководства? С готовностью назову одно из последствий. В России никогда бы не была реализована схема залоговых аукционов, когда при активном участии того же Чубайса в 1995 году самые значимые и прибыльные промышленные гиганты страны были за гроши переданы под контроль специально подобранной группе бизнесменов. Что именно тогда произошло у всех на глазах — не осознавала не только широкая российская публика. Такого осознания, по моему мнению, не было и у формального руководителя государства — Бориса Ельцина.
Полностью согласен с тезисом про «жертву эпохи». Но это лишь одна сторона медали. А вот ее другая сторона — недостатки Ельцина как политика, лидера и управленца были очевидны еще до его превращения в «царя всея Руси». Для того чтобы их увидеть и оценить, требовалось лишь желание быть непредвзятым и умение воспринимать действительность не через розовые или черные очки. Вот как, например, занимавший в 1991 году пост председателя Кемеровского областного совета народных депутатов Аман Тулеев описывает в своей книге воспоминаний «С моих слов записано верно» визит в регион тогдашнего главы Верховного Совета РСФСР Бориса Ельцина.
«Борис Николаевич пер напролом, без оглядки по сторонам. Жил по принципу «напьемся — разберемся». Вот в Новокузнецке в очередной раз взгромоздился на трибуну подшофе. Стоит, шатается, говорит бессвязно. Я поддерживаю за локоть, чтобы не рухнул. «Просите кто чего хочет!» — обращается к толпе. «Цену на водку снизить!» — кричит самый смелый. Ельцин реагирует в ту же секунду: «Неси бумагу!» Моментально находится доброволец, протягивает выдранную из блокнота мятую страницу, другой шахтер подставляет спину, и Борис Николаевич без тени сомнений пишет расписку: водка подешевеет! Народ счастлив… Между тем Ельцин продолжал раздавать ничем не обеспеченные обещания, подписывая указы, которые, похоже, и не собирался выполнять. Хотите оплачиваемый отпуск шестьдесят шесть дней при тридцатичасовой рабочей неделе? Да не вопрос! Приплюсовать отгулы за участие в рейдах народных дружин? Пожалуйста! В итоге шахтерам, работающим в районах Севера, насчитали трехмесячные каникулы. Нигде в мире ничего похожего отроду не было!»
Нигде в мире ничего похожего отроду не было — и в Кузбассе тоже не появилось. Реальность ельцинского правления оказалась совсем иной: в какой-то момент шахтерам вообще перестали выплачивать зарплату, и им пришлось от отчаяния перекрывать железные дороги и федеральные автомобильные трассы. Кто несет ответственность за подобное положение дел? В первую очередь, разумеется, сам Ельцин. Но вот стоит ли сбрасывать ответственность с его избирателей и сторонников — людей, которые создали себе кумира и, полностью отказавшись от критического мышления, предпочли не замечать его недостатков? Ответ, мне кажется, самоочевиден.
Самоочевиден — и пугающе актуален. Я никоим образом не собираюсь сравнивать Ельцина и Навального. Они принципиально разные политики. Ельцин при всех его недостатках в свои лучшие моменты умел излучать позитивную энергию. «Политическая магия» Навального носит ярко выраженный негативный характер: долой, долой и еще раз долой! Ельцин умел вдохновлять и объединять вокруг себя сильных лидеров и политиков с ярко выраженным собственным мнением. Навальный требует от соратников беспрекословного подчинения и оставляет вокруг себя выжженное политическое пространство. Ельцин до своего перехода в оппозицию имел вполне серьезный опыт государственного управления. У Навального такого опыта нет. Ельцин изначально имел шансы возглавить государство. У Навального таких шансов нет.
Впрочем, возможно, я чересчур увлекся сравнением двух политиков. А ведь мой текст на самом деле совсем не про Навального и даже не про Ельцина. Мой текст — про некоторые особенности нашего массового сознания, которые, как выясняется, явно в недостаточной степени изменились со времен прихода Бориса Ельцина к власти. В момент, когда я пишу эти строки, центр столицы России вновь находится в состоянии лихорадочного политического бурления. Против чего это бурление — сформулировать в принципе можно. Но вот за что бурление? Какая продуманная позитивная программа переустройства России в нем заключена? И нет, я не агитирую против Навального. Я лишь задаю пусть неудобные, но зато очень важные вопросы, ответы на которые, как показывает груз наших прошлых исторических ошибок, лучше дать прямо сейчас.
